Дружбы между мужчиной и женщиной не бывает...

Журнал "МINI", февраль 2007 г.

Александр Устюгов – сегодня известный и востребованный актер. Он успешно работает в Молодежном театре и пробует себя в режиссуре. Но его путь к вершине не был легким, за успех пришлось побороться...


– Как началась ваша актерская карьера?
– Я с детства хотел быть актером, просто мне не везло, и меня никуда не брали. Поэтому пришлось начать карьеру с должности осветителя в омском ТЮЗе – это уже позже я стал там актером. А через какое-то время отправился покорять Москву. Но и в столице меня ждали испытания, ведь в Щукинское театральное училище я поступил только с третьей попытки. Следовательно, никак нельзя сказать, что удача мне сопутствовала.

– Сегодня все невзгоды, наконец, позади – вы работаете в театре. А как судьба привела вас в РАМТ?
– После окончания училища я, как и все выпускники, участвовал в бесконечных просмотрах, во время которых театры отбирают для себя актеров. РАМТ - один из первых, куда мы пришли. И мне почему-то сразу захотелось остаться именно в этом театре. Конечно, меня туда взяли далеко не сразу, пришлось выдержать долгий отбор. И лишь когда я полностью выложился, показал все, чему научился за четыре года, решилась моя судьба.

– В этом театре вы работаете не только как актер, но и как режиссер. Что вам ближе?
– Сложно сказать, ведь это абсолютно разные профессии. Разумеется, меня очень привлекает режиссура. Но это работа, которая отнимает много сил и подразумевает огромную ответственность. Потому что я обязан отвечать не только за самого себя как за актера, но и за всю постановку в целом.

– Что вам больше нравится - играть в театре или сниматься в кино и сериалах?
– Театральный процесс мне понятен. Я могу этим заниматься бесконечно. Что касается кино, точнее сериалов, то здесь большая лотерея, потому что иногда те задачи, которые ставишь перед собой, разбиваются о скорость производства. И ты стоишь и разводишь руками: «Подождите, я же еще ничего не сыграл!» А в ответ: «Стоп! Снято! Всем спасибо. Переходим к следующей сцене». Поэтому я на съемках постоянно нервничаю. Работаем мы очень быстро, а результат попадает в эфир, скажем, через три года. И тебе остается только смотреть, отмечать собственные ошибки и краснеть.

– Значит, сейчас театр вам ближе?
– Да. Кино - гостиница, а театр - дом. Кино может быть дорогой и хорошей гостиницей, но это все равно временно. На съемочной площадке я всегда недоволен. Но это касается скорее сериалов и телевизионных проектов. В большом кино все по-другому.

– В чем ваша сильная сторона как актера?
– Оценивать свои сильные стороны трудно, а вот слабые я знаю. Например, мне сложно создать образ романтического героя, потому что любая работа, рассчитанная на типаж, вызывает у меня уныние. Мне интереснее исковерканные судьбы, люди с трещинами в душе. Но я преклоняюсь перед актерами, которые играют настоящих героев.

– В каком жанре вы бы хотели попробовать себя в качестве кинорежиссера?
– Естественно, в жанре мелодрамы – самом сложном и в кино, и на сцене. Человек, который умеет снимать мелодрамы, – гений режиссуры. Ведь надо показать развитие отношений, любовь в начальной и конечной стадии, а это очень сложная задача. Но, с другой стороны, и невероятно интересная.

– А любовь должна быть с трагическим концом или с хорошим? Вы предпочитаете happy-end?
– Это философский вопрос. Сначала нужно определить, в чем именно happy-end – в том, что герои остались вместе, или в том, что отравились и погибли. Не исключено, дальше развития нет. Мы же не знаем, что на самом деле есть счастливый конец. А в общем и целом я люблю, когда все хорошо заканчивается. Например, в спектакле «Бабочки», который я ставил, появился happy-end, хотя его не было в пьесе. По сюжету героиня уходит, а герой остается один. Философия в том, что он все-таки обрел себя, потеряв любовь. Но мне это вдруг показалось безрадостным, и я изменил концовку. Героиня возвращается в финале, несмотря на то, что они разные люди. Меня это грело, и я позволил себе такую вольность.

– Ваша жена тоже актриса в РАМТе. Тяжело работать с близким человеком?
– Я стараюсь абстрагироваться, а вот у жены не всегда получается. Она играет в одном спектакле, который я ставлю, и иногда ведет себя со мной не как с режиссером, а как с супругом. Допустим, после репетиции говорит, что я уделял ей мало внимания. Но это естественно.

– Жена советуется с вами как с режиссером?
– Мы обсуждаем работу друг друга. Однако стараюсь не мешать ей своими советами. Потому что лично я не люблю работать с людьми, практикующими домашнюю режиссуру. Мне приходится сталкиваться с актрисами, которые регулярно разбирают дома с мужем-режиссером весь материал. Это мешает.

– Семья, наверное, много для вас значит?
– Сестрам и братьям звоню раз в полгода, забываю про дни рождения. Часто, набрав номер один раз и услышав, что он занят, думаю: надо перезвонить, но забываю об этом через пять минут, а потом чувствую себя ужасно. В итоге получается, что именно дом, семья, родственники занимают последнее место. И отнюдь не потому, что я так хочу, просто так распоряжается жизнь...

– На съемочной площадке сериала «Петя Великолепный» вас окружало целое созвездие привлекательных женщин. Это приятно? Или вы их воспринимаете исключительно как коллег и друзей?
– Я не воспринимаю женщин только как коллег, но дружить с ними тоже не могу. Мне кажется, что дружбы между мужчиной и женщиной в принципе не существует. Могу с женщинами работать, но и здесь есть определенные сложности. Вообще, я достаточно закрытый человек, так что друзей у меня немного. Есть огромное количество знакомых. Друзья – это люди, которые никогда не будут приставать с вопросами, где я обретался, почему так долго не объявлялся, даже если звонишь им раз в полгода. Наверное, поэтому они мои друзья. Нет необходимости добиваться их расположения, внимания, настроения. Естественно, в самые тяжелые моменты я вспоминаю именно о них.

– Деньги, на ваш взгляд, дают свободу или порабощают?
– Считаю, дело в их количестве. Денег должно быть ровно столько, чтобы о них вообще не думать. Конечно, речь идет не о каких-то больших затратах. Сейчас у меня такой ритм жизни, что я, случается, неделями не трачу денег даже на питание, не говоря уже обо всем остальном. За мной присылают автомобиль, на съемках меня оденут, обуют, накормят и поздно ночью отправят домой.

– Это ваш принцип: надо много работать, чтобы купить нужную вещь?
– Нет, полагаю, что лучше заняться свободным творчеством. У меня достаточно денег, чтобы не думать о них какое-то время, а вот творческих всплесков не хватает. Ведь я подчиняюсь графику, который расписан на месяцы вперед. Я вхожу в современную структуру шоу-бизнеса, и меня не всегда это радует.

– Каким вы себя видите через 10 лет?
– Я не вижу себя через 10 лет. Зато у меня появился образец, каким я хотел бы стать лет через 30. Мы с женой купили в Париже открытку, на ней изображен пожилой господин в шляпе и дорогом удобном костюме. Он сидит в уличном кафе, а рядом с ним лежит маленькая собачка. Именно так я хочу встретить старость. Приобрету небольшой каменный домик с просторным запущенным садом где-нибудь в Бургундии. Буду вставать пораньше и, не торопясь, идти в кафе.

– Бургундия – это в будущем, а в настоящем – Москва. Вы здесь живете уже 8 лет, а чувствуете ли себя коренным москвичом?
– Пока не могу сказать, что являюсь коренным жителем этого города. Только однажды был момент, когда я испытал невероятную радость оттого, что летним жарким днем просто иду по Тверской. Но такое случается редко, я до сих пор воспринимаю Москву как поле битвы. Не получается здесь расслабиться. А если отдыхаю, то это отдых в углу ринга, чтобы перевести дыхание и ровно по удару гонга броситься в бой. Кроме того, в глубине души я боюсь стать настоящим москвичом, потому что сразу придется менять место жительства. Ведь самое страшное – сидеть по привычке на одном месте. Если со мной такое случится, срочно отправлюсь далеко-далеко. В Нью-Йорк, Китай – да куда угодно. Главное – всегда должен быть стимул двигаться вперед.

Ирина Кузнецова

фото: Игорь Хузбашич